Рысью пронеслась по дороге батарея, за нею пошли и мы. Солнце садилось; все зарумянилось. Мы
спустились в лощину, где тек маленький ручеек. Десяток гигантских черных тополей будто бы крышей закрывал место, где мы снова остановились. Лазаретные повозки расположились в несколько рядов. Доктора, фельдшера и санитары суетились и приготовлялись к перевязке. Пушечные выстрелы гремели невдалеке; удары становились все чаще и чаще.
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь и, выехав из леса в совершенной темноте,
спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупною рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
Неточные совпадения
Солнце уже
спускалось к деревьям, когда они, побрякивая брусницами, вошли
в лесной овражек Машкина Верха. Трава была по пояс
в середине
лощины, и нежная и мягкая, лопушистая, кое-где по лесу пестреющая Иваном-да-Марьей.
Спускаться по таким оврагам очень тяжело.
В особенности трудно пришлось лошадям. Если графически изобразить наш спуск с Сихотэ-Алиня, то он представился бы
в виде мелкой извилистой линии по направлению к востоку. Этот спуск продолжался 2 часа. По дну
лощины протекал ручей. Среди зарослей его почти не было видно. С веселым шумом бежала вода вниз по долине, словно радуясь тому, что наконец-то она вырвалась из-под земли на свободу. Ниже течение ручья становилось спокойнее.
Поглядываю я из-за деревьев
в лощину — хрипит завод, словно сильного человека душит кто-то. Кажется, что по улицам посёлка во тьме люди друг за другом гонятся, борются, храпят со зла, один другому кости ломают. А Иван, не торопясь,
спускается вниз.
С гор — утро сонно смотрит; ночь,
спускаясь вниз, тихо снимает с деревьев тонкое покрывало своё, свёртывает его, прячет
в лощинах и ямах.
Путники
спускались с горы
в лощину, где засела небольшая деревнюшка, дворов
в сорок.
Сергей шел, молча понурив голову. Они свернули на тропинку, прошли мимо заброшенной каменоломни и
спустились в Зыбинскую
лощину.
В ней было очень тихо. Смутно рисовались черные кусты ракитника, и казалось, будто они медленно двигаются.
Тарантас
спустился с дороги
в лощину. Левее, на пригорке, забелела колокольня. Пошли заборы… Переехали мост и стали подниматься мимо каких-то амбаров, а минут через пять въехали на площадь, похожую на поляну, обстроенную обывательскими домиками… Кое-где
в окнах уже замелькали огоньки.
И так сладостно помнится: косим с работниками и поденными мужиками
лощину. Медленно
спускаемся по откосу один за другим
в запахе луговой травы, коса жвыкает, сзади у пояса позвякивает
в бруснице брусок, спереди и сзади шипят соседние косы. Потом, внизу, резкий запах срезаемой резики и осоки, из-под сапог выступает ржавая вода. И, закинув косы на плечи, с ощущаемой на спине мокрой рубахой, гуськом поднимаемся вверх.
Кое-где
в встречных деревнях стояли сторожевые охранения
в одну или две роты. Однажды утром проехали мы такую деревню,
спускаемся на равнину. По
лощине, сломя голову, мчалось штук пять черных китайских свиней, а за ними, широко вытянувшись по равнине, бежали солдаты с винтовками. Иногда то тот, то другой солдат приседал, делал что-то непонятное и бежал дальше. Наша команда с жадным, сочувственным интересом следила за происходившим.
Садясь на зады и скользя, лошади
спускались с своими седоками
в лощину.
Голова колонны
спустилась уже
в лощину. Столкновение должно было произойти на этой стороне спуска…
Ничего не было видно
в той
лощине налево, куда
спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных.
Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали
в лощину, где дожидались казаки.